Танго длиною в жизнь

Послевоенное время. Черноморский Дом культуры, украшенный серпантином и ёлочными игрушками, встречает новый 1955 год. Молодёжи уйма, в основном, это дети войны. В зале танцы, на втором этаже накрыты столики с нехитрыми закусками.

И вот, куранты бьют 12, звенят бокалы с шампанским. Ведущий приглашает всех в фойе, где оркестр уже начинает играть белое танго, а значит, дамы приглашают кавалеров…

Эффектная брюнетка в зелёном бархатном платье и с модной причёской обводит медленным взглядом зал. Она знает каждого, все добрые, симпатичные ребята - её комсомольцы (сама она - комсорг). И вдруг как будто молния сверкнула: в полумраке она встречает жгучий взгляд высокого незнакомца. Сразу оценила его заграничный габардиновый костюм, хорошие туфли, широкие плечи и какой-то неместный лоск. Недолго думая Нина направляется к таинственному брюнету и приглашает его на танец.

С того зимнего танго в клубе пролетело 62 года. И кавалер, и дама уже в почтенном возрасте. Но это если в паспорт заглянуть, а в душе супругам Веривским не больше 30!

Детство украла блокада

Бойкой Ниночке было 12, когда её родной город Ленинград железными оковами сковала военная блокада. Мама была санитарным инструктором, а Нина - командиром группы самозащиты, руководила «отрядом» из десяти ребят-ровесников. Страшная война унесла жизни отца, сестёр и братьев. Их с мамой по «дороге жизни» отправили на Кубань, в Выселковский район.

Приехали туда  в конце апреля, а 1 августа в район зашли немцы. Оккупация завершилась лишь в конце января. Нина помнит, как к их дому подошёл статный военный в советской форме. Мама едва не бросилась ему на грудь: «Наконец-то, долгожданные вы наши!» А он в ответ: «Кому мы долгожданные, а кому и нет…» Мама не растерялась, сказала, мол, ленинградские мы, блокадники. «Ну для вас, значит, точно долгожданные», - улыбнулся офицер и попросил ночлега. Оказалось, что это был крестник самого революционера Сергея Мироновича Кирова.

В Выселках Нина с мамой прожили до 1953 года, после чего переехали в посёлок Черноморский. Развивающийся посёлок нефтяников показался просто сказкой. Да что говорить, здесь они впервые после Ленинграда в нормальной бане помылись.

Пришёл, увидел, победил

Улыбчивая и активная Нина была комсоргом, пела в хоре, работала в лаборатории.

Частенько на поляне возле её работы коз пасла хрупкая приятная  женщина с украинским говором. Иногда во время перерыва они беседовали о том о сём. Однажды женщина вроде как в шутку сказала: «Вот прийдэ мой Пэтька с армии, скажу, чтоб в жинки тэбэ взял. Ты мне нравишься!» Девушка в ответ лишь улыбалась и даже не догадывалась, что перед ней сидит будущая свекровь.

А Пётр Веривский в посёлок Черноморский тоже попал волей судьбы, приехав сюда на нефтепромыслы. Правда, вскоре его призвали в армию. Сперва служил в артиллерийских войсках в Иркутске, а оттуда попал в самое пекло Корейской войны. Мао Цзэдун лично вручал Веривскому медаль и сувениры с корейской символикой, крепко обнимал и благодарил за службу. После этого долгие годы Пётр Александрович, как и его сослуживцы, был «засекречен». И лишь в 1985 году ему торжественно вручили орден участника войны II степени. 

Но вернёмся на новогодний огонёк в 55-м. Это был тот самый случай, когда любовь с первого взгляда сразила наповал обоих. У Нины, к слову, тогда был «официальный» кавалер. Но любовь, как известно, в очереди не стоит, а приходит тогда, когда ей заблагорассудится. К Веривским она нагрянула в ту самую новогоднюю ночь. А вскоре, во время одного из свиданий произошла неизбежная встреча «женихов». Разборок никто не устраивал, парни спокойно пожали друг другу руки и, пожелав удачи, разошлись.

С будущей тёщей Пётр познакомился сам, даже не предупредив об этом свою любимую. Вернувшись однажды с репетиции, Нина застала картину: Петя и мама весело болтают, играют в карты, гору семечек уже нащёлкали. Тут девушка убедилась окончательно: Пётр - её судьба.

Ровно через год, 1 января, сыграли свадьбу. Пышных торжеств тогда никто не устраивал. Отмечали дома. Вместо белого платья было небесно-голубое, которое невеста прикупила в Ленинграде незадолго до свадьбы. Сначала молодые жили у родителей мужа. Благо Нина сразу стала там своей. А через год им дали квартиру, в которой Веривские живут по сегодняшний день.

«Не пыли, пехота!»

Всю жизнь они «в строю» и непременно рука об руку. В трудовой книжке Петра Александровича всего две записи - карьероуправление и завод ЖБИ. У Нины Ивановны побольше: была и учителем, и строителем, и лаборантом. Оба - солисты хора «Ветеран». Он поёт здесь уже 35 лет, она около 20. Веривские - частые и желанные гости во всех черноморских школах. Очень любят общаться с молодёжью. Они буквально горят на общественной работе, а иногда, под настроение, могут и танго станцевать, да так, что у зрителей дух захватывает.

Источник вдохновения и стимул в жизни для Веривских их любимые правнуки Сергей, Саша и Даниил, которые сейчас учатся в вузе, колледже и школе.

Конечно, и в их семье не обходилось без проблем. Но даже если случалось повздорить, то ненадолго. Нина Ивановна называет это умением обходить острые углы, что, по её мнению, самое важное в любом брачном союзе.

- Знаете, почему сейчас так много разводов? Потому что женщины стали слишком самостоятельными, - рассуждает Нина Веривская. - Им ведь мужчины порой и вовсе не нужны. А если и знакомятся с кем, то первым делом спрашивают про работу и зарплату. Мы на это не смотрели, для нас чувства были важнее…

И даже 37 лет жизни под одной крышей с тёщей не подпортило их счастливую семейную жизнь. Бывало, Нина начинала жаловаться матери на мужа, а та её тут же одёргивала: «Ты моя дочь, а он мой сын, потому что мамой называет. Так что давай, успокойся уже». А сам Пётр Александрович пыл любимой жены усмирял всего лишь одной фразой: «Не пыли, пехота!» И «пехота» сразу успокаивалась, потому что мир в семье дороже любой ссоры. 

«ЗОРИ»